— Какая же ты сволочь, Шариссар, — прошептала я в бессильной ярости. — Ты сделал все, чтобы уничтожить Искру. Все, чтобы растоптать меня. А теперь угрожаешь, что если я не останусь с тобой, причинишь вред шестилетней девочке? Да ты просто… — Я сжала ладонями лицо и отвернулась, не желая смотреть на него. Мне больно было на него смотреть. На месте сердца, кажется, образовалась огромная дыра, в которую проваливалось все хорошее, что было во мне. Это была какая-то бесконечность, засасывающая в себя мои глупые надежды, мечты и веру в лучшее. Я ненавидела его и себя за то, что поверила, за то, что увидела в нем что-то хорошее. За то, что жалела его!