Она перенеслась на башню и встала на бортике, неотрывно глядя на сердце Оххарона. Как она радовалась, впервые прикоснувшись к его силе. С каким трепетом оплетала сетью кровных нитей, надеясь удержать и завладеть.
Мы прыснули от смеха, хотя веселье в подобной ситуации и неуместно, но сдержаться просто не смогли!
Ортан в ярости пнул ближайший стол, но, увы, его призрачная нога не почувствовала удара. От бессильной злобы он побегал по ученической, надеясь, что вот прямо сейчас его тело вернется, или сюда войдет отец, или еще как-то его жизнь образуется и вновь станет понятной и привычной, но ничего подобного не произошло. Он все еще был нематериален, и единственная, кто мог его видеть и слышать, — эта глупая курица, взирающая на него с улыбкой и предвкушающим блеском в глазах.
Паладин улыбнулся, повторяя про себя эти слова. Закольцованная пара… Его пара.
— Лучше останови это сейчас, — глухо, через силу сказал он. — Потом… потом будет поздно.
— А теперь я хочу знать подробности, дарей-ран. — Королева встала с трона и подошла к нему. — Но продолжим мы не здесь.