«Еще побудешь», – хотелось сказать мне на это, если доживешь, конечно. И интересно, что это за такой умный товарищ майор выискался, небось интендант какой-нибудь…
А еще я хорошо помнил и о том, что даже в рамках подготовки к операции «Seelowe» (если кто не помнит – высадка морского десанта в Англии, которая планировалась на 1940–1941 гг.), гитлеровские умники запланировали очень много всего интересного в самых различных областях. А полных документов о том, что из запланированного они успели реально сделать в наши времена, так и не было опубликовано. А раз так – мало ли до чего они там могли додуматься. Ведь не могу же я, грешный, знать абсолютно все?!
А то как же без него, я ведь на тот свет не спешу… Между тем за нашими подбитыми танками обнаружилось движение каких-то механизмов.
Дальше траншея заметно расширялась, и там, среди пустых пулеметных коробок и расстрелянных лент, я заметил слегка завалившийся набок с бруствера пулемет «максим» (причиной сдвига довольно тяжелого «станкача» с места была небольшая, еще немного воняющая порохом воронка буквально в метре от ребристого кожуха пулеметного ствола), а на дно траншеи ссунулся убитый в нашей шинели – явно один из номеров расчета…
Я положил фаустпатроны и кирасу на моторное отделение самоходки, а потом заглянул в открытый рубочный люк САУ, тот, который слева-сзади. Внутри машины было довольно холодно. Оно и понятно – полк прибыл на позицию вечером и, поскольку предстояло наступать, рыть капониры, окопы и разворачивать под машинами, как это было тогда принято в зимнее время, временные печки самоходчикам явно запретили. Гонять двигатели на холостых оборотах им в такой ситуации тоже явно не полагалось из соображений как экономии горючего, так и маскировки.