– Я понимаю тебя, – сказал он. – Понимаю, как никто другой. Ты, как и я, лишена того, что полагается тебе по праву рождения…
А потом обережный круг (на самом деле, полусфера, но называется кругом), который всегда устанавливали на ночь, стал обрастать тьмой с той стороны. Звуков по-прежнему не было, но, казалось, что кто-то невидимый в этой тьме ощупывает нашу защиту, пытаясь понять, в каком месте расколоть.
Герцог сначала хотел выделить нам лучших скакунов – и посланники принца, и от возможной трагедии избавили его семью, но Шеррайг отказался и сам выбрал двух неприметных лошадок. И хоть я и понимала, что элронец прав, на отвергнутых им коней посмотрела с плохо скрываемым сожалением.
Шеррайг, не открывая глаз, приподнял левую бровь. Но я решила не уточнять.
– Алмаз не поможет, – сказал Шеррайг, а королева молча кивнула. – Он тебя даже не послушается и хорошо, если не испепелит. Только королевская кровь. И женщины, венчанные и родившие от короля, – добавил он, бросив взгляд на Её Величество.
Ответить элронец не успел, даже если и собирался, – дверь распахнулась, и к нашей познавательной и уже почти конструктивной беседе присоединилась Кайла. И сразу же взяла слово.