Брок то приходил в себя, то проваливался в бред. Кажется, у него даже началась лихорадка. Дракона иногда потряхивало.
— Это воротник в перспективе, если она от меня не отстанет, — недовольно буркнул Йон, у которого мигом пропал весь аппетит.
— Выходит, ты у нас мастерица словеса плести? — обманчиво спокойно начал он. — Получается, и слова клятвы подобрала и нанизала, словно бусины на нить, чтобы не подкопаться было?
— А если посадить сталь в благодатную почву? Например, кинжал в печень чернокнижника? — с этими словами я уперла клинок в живот моего несостоявшегося убийцы.
Посреди тропки сидела рыжая лиса. Откормленная, уже без пятен плеши на шкуре. Она умостилась на заду, обвив себя хвостом, и облизывалась, глядя на меня с хитрым прищуром.
Субъект, положивший на меня в темноте свою лапу, зашипел. Правда, сквозь зубы. Но хваталки так и не убрал. А вот то, что в плане роста промахнулась уже я, стало понятно, когда мой затылок ударил не в ожидаемое лицо противника, а в грудь. Причем, знакомую такую грудь, широкую и твердую. Да и волевой подбородок, который я созерцала с запрокинутой ныне головой, был мною не так давно весьма пристально изучен.