Дракон тоже не стал щеголять красноречием, а лишь отвел ладонь от губ и мотнул головой в сторону, мол, ползи за мной. Как он умудрялся бесшумно передвигаться и не бряцать при этом мечом, притороченным к поясу — для меня осталось отдельной загадкой.
Дракон в подтверждение моих слов ударил хвостом. И вроде не сильно так, но кони всхрапнули. «Молящаяся» часть пассажиров, поняв, что убивать их вроде как не собираются, повылезала из-под телег. Это оказались двое купцов (первый — вольный сокол, второй — с дочерью) и несколько путников, что опасались ехать в одиночку.
— Клятва чернокнижника заказчику? — смеха не получилось, скорее рык, но даже я поняла, что парни с ядовитой кровью словами отнюдь не разбрасываются.
Энпарс атаковал первым, не рубящим верхним, а боковым ударом. Он не стал красоваться, здраво решив, что глупость пришлого оборванца, посмевшего перейти ему, владыке, дорогу, должна быть наказана. Кнесс мастерски владел мечом, чувствовались и опыт, и немалая сила в каждом его ударе. И все же он с трудом оборонялся, поскольку Брок оказался и гибок, и ловок, несмотря на его обманчивую внешность неуклюжего угрюмца. Дракон постоянно менял тактику, наплевав на все мыслимые правила боя, отводя удары и словно играя со смертью.
Зато под подошвой то и дело хлюпало, чавкало и всячески намекало, что земля становиться все более богатой на влагу. Вспомнился и вчерашний болотник, от которого остались весьма пресные (за неимением такой ценной специи, как соль) воспоминания.
Это самое воображение, словно костяшки на счетах, отщелкало неутешительную сумму моего долга фортуне, которая решила каким-то чудом оставить меня в живых.