— Кровать узкая. На ней можем поместиться только мы с метелкой. А пола много. Тем более ты, Йон, можешь и в волка обернуться. А коврик я тебе найду…
За разговорами я не заметила, как наступил вечер. Солнце клонилось к горизонту, окрасив все вокруг тревожно-малиновой зарей. Она одновременно и пугала, будто шепча душе спрятаться, затаиться, и манила неведомым: загляни, поверь в чудеса и сама стань частью этого чуда.
Я зябко обхватила себя за плечи. Дождь стучал о дерево не хуже настойчивого коллектора, не прося, требуя впустить внутрь. Мне стало неспокойно: где же этот несносный дракон? В такую-то погоду.
За насыщением пищей духовной настал черед отведать и обычной: наступил вечер, и вереница телег остановилась на ночлег.
Мертвая посмотрела на небо и, обронив: «Мое время вышло», сделала шаг назад. В этот миг новая молния, вылетевшая из тучи словно арбалетный болт, ударила ровно в то место, где стояла неупокоенная.
— А деву и спрашивать не станут, — почти хором ответили кнесс и дракон.