Тишину, что воцарилась над площадью, можно было резать ножом. Вязкая, давящая, предгрозовая. Ее рассек голос, показавшийся мне раскатом гром.
— Это бы самый идиотский бой, который я когда-либо видел, — донеслось от меня из грота.
Я никогда до этого не видела, что бы человека так скручивало, будто пронзало насквозь, заставляя тело выгибаться дугой от кошмара. Что же должен был пережить Брок, что бы его прошлое, просочившееся сквозь пелену сна, выворачивало наизнанку и не отпускало, не давало проснуться?
— И не подумаю, — задумчиво рассматривая отрубленную кисть, ответил Умар.
— Талантливая воровка. Печать тоже умыкнула?
Стража, что ринулась за Умаром, не отвлекалась на поиски следов окрест. Видимо, воины решили: мы с драконоборцем заодно и оба сиганули в хоть и не широкий, но быстрый поток, просто я — чуть раньше. Эта святая вера была мне только на руку. Я слушала вкрадчивый, чуть цыкающий голос Вьельма, который то сулил кары своим стражникам, если они не найдут нас, то интересовался, не сдох ли чернокнижник.