Я сглотнула, ощущая, как рука дракона схватила мои волосы, заставляя запрокинуть голову и посмотреть ему прямо в глаза.
Я критически осмотрела дом, метлу, потом внимательно — ребятню, игравшую через три дома, и удостоила взором бельевую веревку во дворе. А спустя пять минут началось представление.
— Так сегодня вы, госпожа, советница, а завтра после свадьбы ещё неизвестно, как обернётся… — в мужском голосе звучало сомнение.
— Не провоцируй кнесскую печать, — вкрадчивый голос Брока стал неожиданностью и для меня, и для оборотня. А потом дракон и вовсе не заговорил, а зашипел.
Почему дракон напал ни с того ни с сего. Обезумел? Тогда бы за него не мстили сородичи.
В отличие от меня, у шкуры после сдачи добычи словно открылось второе дыхание: он скрупулёзно пересчитал медьки и серебряные монеты, убеждаясь, что в сумме они составляют три золотых, дотошно выбрал порты для себя и двое — для меня, несколько рубах… В общем, стало понятно: шкура к Бажене хочет, но частично. Желудок и спина оборотня жаждали сытной похлебки и мягкой перины, а вот уши явно не желали слушать трескотню хозяйки и тем паче понимать ее женихопромысловые намерения. И все же настал тот миг, когда мы с Йоном переступили порог дома Бажены.