А вот моя шустрая и умная метелочка никому никакой ерунды не задолжала. Она подхватила нас, летящих камнем вниз.
Обоз неспешно ехал по дороге, солнце взошло уже высоко, и, по ощущениям, приближалось время, когда завтрак уже улегся, но до обеда ещё оставалась пара часов. Обозники начали озираться. Воины и вовсе взяли в руки луки, словно готовились к нападению. Отец приказал дочери на всякий случай схорониться меж тюков.
Уставший, хмурый, со сжатыми кулаками — воин, что в каждый миг своей жизни готов к бою. Но отчего — то он, услышав мое простое признание, изменился. Разгладилась вертикальная складка на переносице, отпустило сковывавшее тело напряжение.
— Буду знать, что самые вредные ведьмы — журналистки.
Последствия фразы не заставили себя долго ждать. Рулька была отброшена, а ляжка Йона — продегустирована. Правда целилась лиса, как я успела заметить, чуть выше и центральнее…
— Девка может наболтать с три воза и не сказать и слова правды. Оттого я не доверяю трескотне из женских уст. А вот своему нюху — вполне. И могу точно сказать, что эта ненормальная пропахла тобой. Я когда это учуял — носу своему не поверил. Ведь после Марны ты ни на одну крылатую деву не смотрел, а тут — человечка…