Я про себя аж поперхнулась: то есть, по логике хвостатого, я ещё и виноватая осталась?
Μы смотрели на беззаботную детвору, а я пересказывала ему события, которые дракон пропустил.
Пальцы стража явно не тонкие, грубые, привыкшие держать сталь, а не стило. Воин.
Когда я обернулась, чтобы спросить у чернокнижника, есть ли поблизости хоть одна живая душа, то увидела только клубы черного тумана, которые пронизывающий ветер рвал на мелкие клочья.
Оказалось, что в этом мире границы проходят по меткам земли — рекам, горам — лишь у людей. Небо же — исключительно вотчина драконов. Испокон веков крылатые сыны рассекают высь облаков, а живут на парящих твердынях — островах. На них-то найдется место и скалам, и равнинам, и даже озерам. На мой справедливый вопрос: как все это уместить на одном клочке суши, пусть и весьма внушительном, Брок лишь хмыкнул. Но я пиявкой вцепилась в спутника, и он пояснил: если снизу твердыни практически все одинаковы, то сверху… — чем сильнее энг, тем обширнее его владения.
Оглянулась на свое жилище: опалубка из крупной гальки и зеленая двускатная крыша, на которой дерн чувствовал себя вполне вольготно. Вот оно, мое временное пристанище — ещё не такое ветхое, чтобы развалиться от сильного ветра, но уже повидавшее изрядно штормов. Дом одиноко стоял на каменном уступе, обещая покой.