Естественно, я не стала ничего писать, но неизбежно вспомнила, как подумала тогда, что этот уставший молодой мужчина самый красивый из всех, кого мне доводилось видеть. В нем не было напыщенности отчима, пудрившего свое лицо, пользующегося кремом для рук, лица, век и волос и одевавшегося по последней моде, то есть не гнушавшегося ни бантиками, ни кружевами, ни заколкой в волосах, последнее придавало ему окончательно глупый вид. В ректоре Некроса не было так же рассеянности и небрежности свойственной нашим преподавателям, хотя учитывая поголовно преклонный возраст профессоров-артефакторов им можно было простить и небрежность и рассеянность, и даже пятна на мантиях и остатки еды в бородах. Да мы в принципе прощали им все, за те знания, заботу и практически семейное тепло, которые они нам дарили. Но в старого доброго дедушку влюбиться невозможно, в молодого элегантного действительно умного и уверенного в себе и своих действиях руководителя Академии некромантии — с первого взгляда. Просто контраст был слишком ошеломляющим. Просто он показался мне самым красивым мужчиной на свете. Просто он посмотрел на меня так, словно увидел во мне, перепуганной адептке артефакторского факультета, не бесправное существо, а личность.