Граф расстегнул принесенный с собой несессер, вытащил из него свернутые трубочкой бумаги и бросил их на стол.
Весь город был погружен во мрак; не горели ни газовые фонари, ни электрические лампы, лишь разрывали темень ночи всполохи частых молний, но, когда мы промчались мимо императорского театра, впереди сквозь пелену дождя начало пробиваться белое сияние.
Я молча отпихнул коротышку и склонился над аппаратом, нестерпимо вонявшим горелой электрической проводкой. Лепрекон обиженно насупился и отправился бродить по особняку, а мне пришлось извлекать из чемодана оплавленную электрическую батарею; сам передатчик, к моему несказанному облегчению, выглядел неповрежденным.
– Перепады напряжения, – предположил, надевая котелок. – Оставлю вас минут на пять. Сейчас вернусь.
– Вон торчит! – указала Елизавета-Мария на выглядывавшую изо льда рукоять серебряной вилки.
И даже полагала, будто именно я остановил легендарного Прокруста. От этой мысли на миг даже стало совестно. Лишь на миг, ведь в любом случае у меня не было ни единого шанса. Я был ей не пара.