Старший инспектор безучастно пожал плечами и затушил окурок об испятнанную ожогами столешницу.
– Все, – подтвердил я и отправился в раздевалку, где не оказалось ни одной живой души.
Седоусый констебль с морщинистым лицом ничего не ответил и уставился на меня.
– Драть! Драть! Драть! – бухтел некто, переворачивая комнату вверх дном.
Если мне и суждено умереть не своей смертью, это случится в подвале.
– Ну да, – спокойно подтвердил поэт и облокотился на стол: – А у тебя как дела?