Узкая линия песка, на которой мы оба лежим. Меня трясет от всего пережитого, а еще от холода. Ледяная вода вынула все тепло из организма. Крупная дрожь бьет так, что зуб на зуб не попадает, но я жива – и это главное.
– Почему? – Его голос, только что живой и сильный, становится глухим и бесстрастным.
Очень вовремя, новая схватка накрыла. Не знаю, получилось ли у меня тужиться, так как единственная мысль крутилась в голове: пусть этот кошмар поскорее закончится!
– На Владимира нельзя воздействовать чародейством, – неохотно признался Дэйс. – Златокрылые, как одна из ветвей потомков Зорана, имеют иммунитет к любым чарам. Мы пытались, но врожденную способность невозможно преодолеть.
– Лем – наш, ниадский чародей, преданный стране и повелителю. Он точно не уйдет вот так, собрав вещи и попрощавшись. А Дэйс – птица вольная, куда захотел, туда полетел. С таким уровнем силы и знаниями нигде не пропадешь.
Перед глазами мелькнуло лицо. Сейчас я без труда узнала в нем Дэйса: большие голубые глаза, чуть курносый нос, пухлые губы. Если бы можно было действительно вернуться назад, я даже родить заново согласна, зато сколько всего удалось изменить. И вот опять мост, второе видение, и я начинаю терять контроль и управление над машиной вместе с ускользающим сознанием…