Это так странно – говорить, не видя лица, чувствуя широкую спину и идущее от человека тепло.
За первой волной последовала вторая, третья. Но падение на волнах вниз оказалось не так страшно, как совершенно нереальный в моем представлении крен на бок. Поэтому, когда меня потащило к противоположной стене, я с трудом удержалась одной рукой за ножку кровати, а другой прижала сына к себе, готовясь к тому, что потолок и пол сейчас поменяются местами и жизнь наша на этом оборвется. Но корабль выровнялся, предварительно завалившись на другой бок. Правда, ненадолго. На смену одной волне приходила другая, нас мотало и кидало из стороны в сторону. Малыш проснулся и заплакал, а у меня не было никакой возможности его утешить. Море расходилось все сильнее, я быстро поняла: то, что пугало в начале, еще цветочки. Каждый раз появлялась твердая уверенность, что сейчас мы перевернемся, но каким-то чудом мы все-таки выравнивались, чтобы снова завалиться на бок, а потом уйти носом или кормой вниз.
– В таком случае мы уходим готовить все необходимое. Панен, тебя я также прошу удалиться. – Впервые я реально поверила, что Ожён – глава общины, привыкший командовать и отдавать приказы. – Возле дверей мы поставим стражу. На всякий случай, привыкай к такому положению дел. – Я стиснула зубы, чтобы не сказать лишнего.
– Если вы с принцессой были непохожими, ты не смогла бы занять ее место в этом теле. Оно бы тебя не приняло.
– Как не члену общины замок тебе тем более не положен, – передал он мне то ли свои собственные мысли, то ли чьи-то еще, теперь уж не поймешь. Да и какая разница, раз нельзя? – Но если ты согласишься стать частью нашей семьи, – неожиданно добавил чародей, – тебе пойдут на уступки.
– Все, что ты чувствуешь, – твое, за очень редким исключением, когда мое сознание прорывается. Но тогда ты всегда ощущаешь некоторый диссонанс. Все-таки сколь ни родственны наши души, один в один не бывают даже близнецы. – Ответ, окончательно убивший надежды, что это будет просто.