– А разве нет? – усмехнулась грудастая барышня. – Даже странно, что после всех твоих вывертов повелитель не вышвырнул тебя из дворца сразу после родов.
– Как только переедем – останавливай! Так надо! – Я истово надеюсь, что выгляжу убедительной, а не сумасшедшей. Впрочем, какая разница, главное, чтобы Панен меня послушала.
Кьяж только вздохнул и, попрощавшись со мной, еще раз пожелал не расстраиваться и открыл дверь. Как его не смели вбежавшие тетки, не понимаю. Комплекцией каждая превосходила невысокого щуплого мужчину. Судя по их взглядам и поведению, слух о моем новом статусе жрицы до них дошел. Они тут же начали хлопотать над малюткой: вытащили спокойно спящего в кроватке ребенка, разбудили, якобы для проверки пеленок, поохали, что малыша надо искупать и переодеть, хотя я ясно видела, что пеленки чистые, как и ребенок. Короче, делали все, лишь бы я находилась подальше и даже не пробовала подходить.
Я растерялась от столь прямого ответа и не знала, что сказать. Принято ли здесь вообще поддерживать разговор в танце? Судя по другим парам – да. Но о чем говорить, совершенно не представляла.
– Не можешь – оставайся здесь. Разговор окончен.
Я встретилась взглядом с высоким мужчиной неопределенного возраста. Ему было за сорок, но точнее трудно было сказать. Густые темные вьющиеся волосы чуть выше плеч, кустистые, сросшиеся на переносице брови, короткая густая борода, крепкое телосложение. Суровый, даже брутальный образ. И что сказать ему в ответ, я совершенно не представляла.