Пригнув голову, чтобы не стукнуться макушкой об укреплявшую потолок доску, я возобновил движение, подобрался к следующему повороту и настороженно выглянул из-за угла, не заметил ничего подозрительного, а только шагнул дальше – и нога немедленно подвернулась на вывороченном из старой кладки камне; едва не упал.
– Я имею в виду тебя, не его, – поправился Миро. – Ты замешан в этом деле по уши, дружище, но у тебя есть мотив. А я и близко к нему не подойду.
– Не жалуюсь, – ответил художник, достал перочинный ножик со сточенным лезвием и начал править им затупившийся карандаш. – Ты не поверишь, сколько людей жаждет запечатлеть на бумаге свои кошмары и любовные фантазии.
– Понятия не имею, – признался я. – Возможно, к утру.
Альберт расплатился с извозчиком и направился к кассам, я поспешил следом, шипя сквозь зубы из-за боли в отбитой ноге.
– Лео, – вздохнула Елизавета-Мария, усаживаясь на кровать, – я бы рада, но это ты держишь меня здесь, не наоборот.