– И не уголь, – подхватил мысль есаула Алекс, – иначе они его с собою не везли бы. Может, алмазы?
Черный армяк, извозчичий картуз. И куда только его офицерская выправка девалась?
Дернувшиеся было посетители из компании Сусина, вернулись на свои места, в том числе и незадачливый метатель водочных бутылок. У некоторых, из бывших в зале, наверняка было при себе оружие, в этих краях с простыми нравами без него никуда, но достать его никто не решился. Штаб-капитан достаточно эффектно продемонстрировал свою меткость и решимость применить свое оружие. А те, кто не успел достаточно принять на грудь, понимали – нападение на армейского офицера в городе, переполненном приезжими жандармами, ничем хорошим закончиться не может, причем, в самые кратчайшие сроки. Сам Сусин продолжал сидеть на полу, безуспешно пытаясь остановить текущую из носа кровь.
Проблему решил один из станичников, подняв винтовку, он выпалил вверх, его примеру последовали остальные. Этого оказалось достаточно, ходовой мостик парохода окрасился пороховым дымом, а над речным простором прокатился треск выстрелов. Станичники, не будь дураками, тут же метнулись в укрытие. Последний не успел, лошадь его кувырнулась, а сам всадник слетел с седла и лежал сейчас неподвижно. Двое станичников, оставив лошадей, служивших слишком хорошей мишенью, подскочили к товарищу и утащили его в прибрежные кусты, укрывая от взглядов неприятеля. И в довершение всего, с парохода грохнул пушечный выстрел. Прицел наводчик завысил, и выпущенная цинцами граната бесполезно хлопнула в прибрежном лесу.
Маленькому штаб-капитану трудно давить на людей одним только своим видом, однако, данный экземпляр стойкостью не отличался.
Офицер торопливо шагнул на подножку вагона первого класса. Три звонких колокольных удара, паровозный гудок и поезд тронулся. Аделина сделала несколько шагов следом, будто пыталась догнать ускоряющийся вагон, спустя несколько секунд ее белоснежное платье скрылось в толпе провожающих на перроне.