Не Христос и Лазарь, а всего-навсего сиятельный с непростым талантом и его застрявший между жизнью и смертью слуга.
– И в мыслях не было, – ответил Ле Брен и направился к лестнице. – Бастиан, я надеюсь, мы здесь уже закончили? – обернулся он на полпути.
– Полагаю, это некая разновидность проклятия, – предположил Бастиан Моран и глянул на меня с хитрым прищуром. – Есть какие-нибудь соображения по этому поводу, констебль?
Впрочем, место было тихим лишь относительно.
Смысла отрицать очевидное не было никакого – дела в архиве выдавались под роспись, поэтому я просто кивнул.
– Мне клещами из вас каждое слово вытягивать? Когда он появлялся последний раз?