Отдав приказ своим людям быть готовыми к утру, герцог вернулся в дом и, переговорив с Дэррэком, заперся в своем кабинете, в надежде отвлечься от мучающих его мыслей и чувств. Забыться не получалось. Между строчек перечитываемых смет, деловых писем ему чудились ее глаза: небесно-голубые, потерянные, с плещущейся на дне вымораживающей пустотой. И Касс не знал, куда ему деться от этой пытки, чем заглушить рвущую изнутри боль, и как заставить себя не думать о ней — он тоже не знал. Ему не хватало воздуха. Стены дома внезапно стали давящими, угнетающими и тесными. Хотелось сесть на Мрака и гнать его куда-нибудь без оглядки, навстречу ветру, дождю, прошивающим небо молниям, пока над серой нитью горизонта не поднимется алый диск солнца и его желто-горячие лучи не выметут из его опустошенной души извечный мрак.