Жар внизу живота просто нестерпимый. Мысли проваливаются в вязкую, туманную бездну.
— А чего? — расхрабрилась Марси. — Пусть слышит, глист сушеный! А то — гусыни ленивые мы у него, понимаешь. Молока ему с чесноком — самое оно! Вон, хозяину помогло ведь.
— Все! Все слова… — сжав в ладонях ее лицо, Касс упоительно-нежно целовал каждую его черточку. — Они так незначительны и ничтожны… Когда ты рядом…
Не выдержав сумасшедшего натиска пальцев и импульсивной атаки беснующегося смычка, единственная, остававшаяся целой струна лопнула, и Касс замер, тяжело дыша, прижимаясь к спине Оливии всем телом, тревожно прислушиваясь к немой, упругой тишине.
— Принимают мою дружбу, — улыбнулся мужчина. — Не хочешь к нам? — лукаво изогнул бровь он.
— Еще чего! Не для того я за орка вышла, чтобы домой возвращаться!