Это была она. Его Лив. Стояла и смотрела на него своими невозможно-голубыми глазами.
— Ты дракон, Лив! Вернее, драконица — огненная, невероятная, прекрасная…
Оливия с Кассом переглянулись и, не выдержав, стали смеяться.
И в какой-то момент он даже не понял, как сущность нелюдя взяла над ним верх и теперь, дорвавшись до своей вин эль корро, брала то, что принадлежало ей по праву. А его женщина без робости и принуждения целовала потемневшее нечеловеческое лицо, позволяя грубым, но таким осторожным рукам вожделенно трогать и ласкать ее тело, безоглядно отдаваясь гортанно рычащему, обезумевшему от страсти нелюдю.
— Дракон, дракон! Огненный, — подтверждая сказанное Кассом, пискнул Лэйн. — Я летал на нем. Точно-точно, — закивал головой мальчишка.
— Касс, — беспомощно прошептал Лэйн. Горячие слезы сверкающими ручейками побежали по детским щекам и, горько всхлипнув, малыш стремительно обхватил герцога за шею: — Ты вернулся!