— Держись крепче, — у самого уха прозвучал низкий голос, от которого колкой волной по спине побежали мурашки. Ли чувствовала себя странно: ее бросало то в жар, то в холод, а тело становилось вялым и безвольным, как тряпка, когда Ястреб был так близко. А о его поцелуях лучше вообще было не вспоминать: они вынимали душу из той цельной и целеустремленной Оливии, которой она была всю жизнь, превращая в кого-то другого. В незнакомку, которой нравилось не думать ни о чем, сгорая в пожирающем ее пламени сладостного безумства. Было стыдно за свою бесхребетность, а взять себя в руки почему-то не получалось, и Оливия не знала, как объяснить подобное состояние: меткой ли, заставляющей реагировать на своего хозяина, или же низменной слабостью собственной плоти…