Дойдя до своих апартаментов, Оливия остановилась перед дверью, пытаясь успокоить скачущее белкой то вверх, то вниз сердце.
— Они что, все время наблюдают за мной из тебя?
Плевать на все и вся, лишь бы видеть в ее глазах свое отражение и чувствовать, как бьется у его груди ее сердце.
Оливию душили горькие слезы от одного лишь взгляда на сидевших в изломанных позах на полу мужчин. Их боль, отчаяние и скорбь пропитали воздух своей безысходностью, от которой болело сердце и стонала душа. Бесшумно отступая, Ли вышла из кабинета, а потом, уткнувшись лбом в стену коридора, бессильно расплакалась.
— Полагаю, если уж Магрид Великий не нашел во внешнем виде моей жены ничего предосудительного, не вам упрекать ее в отсутствии вкуса и манер. Его высочайшей милостью моей супруге даровано право появляться во дворце в мужской одежде, — Касс надменно вскинул голову, мило улыбнулся оторопевшей матери и, подхватив растерянную Оливию, чинно проследовал с ней мимо застывших статуями женщин дальше по коридору вглубь дворца.
— Ты что, был здесь раньше? — поинтересовалась она, заметив, что муж шагает по дороге, словно точно знает, куда нужно идти.