Оливия, собираясь в дорогу, наивно посчитала, что ехать они будут налегке, поэтому, когда утром обнаружила в дворе пять карет, груженых сундуками, десяток слуг, собиравшихся их сопровождать, и целое войско во главе с Рамсом, откровенно растерялась.
— Я думал, буду мешать… — озадаченно пробормотал он.
Видя, что удрать не получается, Ли уже жалела о том, что пришла. Она беспомощно смотрела на залитый оплавившимися свечами стол, кусая от досады губы. И почему у нее от его непристойных намеков сердце все время скакало, словно обезумевшая лошадь? И огонь этот контролировать никак не получалось… Охотнице казалось, что она какая-то неправильная, а собственная несдержанность злила ее еще больше, чем пугала.
— Что еще? — подозрительно отодвинулась от герцога Ли, пока он полез рукой за пазуху.
На Аххад уже спустилась темная ночь, когда Оливия, добравшись до Золотой долины, опустилась на развилке дорог, ведущих к котловану.
— Плохо, — нравоучительно заметил герцог. — Ваш сын собрался жениться! Амирэль Варгард — дочь племенного эрла, и по крови и положению не уступает моей жене. Ее отцу вы тоже будете объяснять, что ваш сын вышел из лесу, поэтому такой грубиян? Возможно, если бы вы объяснили своему отпрыску, что женщина — это не деревянная дубинка, моя жена так не оскорбилась бы его хамским отношением к шейне Амирэль.