Касс замер на месте, тяжело дыша и напряженно уставившись на жену, каменной статуей застывшую в руках приставившего к ее горлу нож Дюранда. Глаза герцога видели то, что видели, а разум отчаянно отказывался верить в предательство и удар в спину от того, кого всю жизнь считал своим другом. Если Дюранд хотел его убить, то он уже это сделал.
Неизвестно, сколько времени Ли просидела так — прижимаясь к теплому камню и орошая его своими слезами. Время для нее остановилось, стирая границы между прошлым и настоящим, и стоя на распутье дорог, Оливия искала свой путь, ведущий ее в будущее, то, которое она построит сама, забыв прошлые обиды, простив свои и чужие ошибки и выбрав вместо ненависти и мести любовь.
— Как прикажете, Ваша Светлость, — утаскивая слабо сопротивляющегося Лэйна, услужливо поклонился паргонт.
Отсветы огня теплой охрой ложились на светлую кожу охотницы, мягко обрисовывая красивые изгибы бедер, совершенную округлость груди, плоский живот, и Ястреб неторопливо оглаживал ладонями контур ее тела, словно скульптор, любующийся статуей, вышедшей из-под его резца.
— Не подходи ко мне! — не стала слушать мужа Оливия. Она задыхалась. Смотреть на Касса было нестерпимо больно — так больно, словно он ей ножи под ребра вставлял.
— Не найдут, если тебя не будет в Аххаде, — Ли схватила девушку за руку. — Я отправлю тебя в такое место, где Магрид не сможет тебя достать.