— Оно чувствует, что я вернулся домой, — пощекотав коленки пацана и прислушиваясь к его заливистому хохоту, как к музыке, сообщил герцог. — Дэр, пойдем, поговорить надо, — поднимаясь с весело повизгивающим Лэйном по лестнице, позвал он брата.
— Ну уж нет, — с выражением ужаса на лице попятилась Ли. — Я как-нибудь на своих двух.
— Поцелуй меня, — ярко сверкая глазами, шепнул он. — Сама. Так, как тебе нравится.
Опомнившись, он протянул ей руку и, не разрывая с ней зрительной связи просипел: — Договорились?
В голове жарко зашумело. Кровь закипела в жилах — и сидящая в Оливии сущность свирепо рванула на волю. Зрачок расширился. Размытый и бешено вращающийся мир внезапно стал четким и многомерным. Ли могла пересчитать все снежинки, пролетавшие от нее на расстоянии сотен эртов. Невыносимая боль вдруг жесткой волной прошлась по позвонкам, выгибая и вытягивая их в острые шипы. Ломаясь, затрещали все кости. Кожа стала лопаться и разлетаться в стороны изорванными лохмотьями, обнажая жесткую пластинчатую броню. Тело изогнуло кривой дугой, и огонь полез из каждой его клетки, превращая Оливию в объятого пламенем огромного хвостатого монстра. Она поймала когтистыми лапами падающего в пропасть нелюдя и, взмахнув необъятными перепончатыми крыльями, за секунды поднялась с глубины ущелья к вершине горы.
— Ладно, пусть спят, — согласно махнул рукой мальчик. — Они же теперь никуда от меня не денутся?