Не смея пошевелиться, Оливия рассеяно смотрела, как холодный ветер играет с короткими прядями темных волос мужчины, крепко, но очень нежно сжимающего ее ладонь. И что-то болезненно царапалось внутри, мешало дышать и сдавливало грудь охотницы, остро чувствовавшей боль и тяжесть безысходной вины, навалившейся на плечи герцога.
Незнакомец, которого описывал ребенок, действительно не мог быть человеком, потому что под это описание подходил только тот, кого Дэррэк видел один-единственный раз в своей жизни, когда брат показывал ему Эсклафидру. И этот один раз напрочь отбил у Дэррэка желание смотреть когда-нибудь еще в глаза высшему аммонриару Раннагарра.
Если бы Лив была эльфийкой, дроу или орочихой, никто при дворе не обратил внимания на ее чудачество, но она была человеком, к тому же женой наследного эрла — правой руки царя. И Касс вполне отдавал себе отчет, какой скандал вызовет во дворце ее появление в мужском костюме.
Она злилась. Касс чувствовал. И ее огненная чешуя наливалась алым, ярко вспыхивала, поднимая на пылающей броне упругие волны пламени.
Касс промолчал, не желая говорить ребенку и без того очевидную истину.
— А ты уверен, что отец Эстэль был здесь?