Серый воздух рассеяно плыл перед глазами Оливии, а тускло светящиеся на стенах подземелья рисунки казались девушке размытыми пятнами, такими же мутными, как ее сознание, ускользающее в глухую беззвучную пустоту, за пределами которой все было каким-то незначительным и совершенно не важным. Пробивающиеся сквозь толстый слой равнодушия ростки паники глохли в зародыше, и девушка отстраненно, словно была сторонним наблюдателем, видела, как сильные мужские руки опускают ее в центр огромной пентаграммы и снимают с шеи медальон мужа. Кажется, надо было возразить, но почему-то было лень или все равно — Ли так и не поняла. Появившаяся было мысль растворилась так же быстро, как и возникла, подавленная чужой волей, такой сильной и жесткой, что сопротивляться ей было просто невозможно.