– Долинники бы этим тварям сами в ножки кинулись, – кривился Иракель. – А нас так просто не возьмешь!
Поразительно! Жрец выказывает уважение к человеку, еще недавно считавшемуся не иначе как нечестивцем. Что-то крупное сдохло поблизости, раз старик пошел на поклон к своему идеологическому (и не только) врагу – в свое время Ребенгену не раз случалось отправлять на костер ему подобных.
«Поздно дрейфить. Вперед! На крайняк ты ему бошку скрутишь, всего делов».
Как ни странно, меньше всего пострадал виновник торжества. Спасенный спал два дня без перерыва под чутким присмотром нянечек, потом как ни в чем не бывало проснулся и тут же начал изливать на окружающих свою безмерную радость и восторг. Еще бы нет! Как он вообще умудрился продержаться в Ганту так долго? Воздействие дикой магии плюс физический контакт с тварью – даже у опытных Следопытов это вызывало тяжелые поражения, нередко заканчивающиеся смертью. Бриск (после всего происшедшего заработавший легкое заикание) утверждал, что парня содержали в тюремной башне с большим комфортом. Вон какая харя! Даже не похудел. Выходит, он ел из их рук, а они его кормили. Объяснить столь странное поведение монстров не могли даже спецы из Горной Цитадели. В другое время Зайрим непременно вытряс бы из парня все подробности происшедшего в Ганту, но сейчас проще было объявить войну Лордам.
– Готов повиноваться, жду ваших приказаний! Но им, – Ямбет ткнул когтем в сторону человека с обезьяной, – им нельзя с вами идти!
– Есть мнение, – дипломатично сказал Сисс, – что он испытал на себе воздействие силы Разрушения.