– Усек?! Преображение! Кто не хочет новой жизни – на выход!
Третий Ракш аккуратно свинчивал ошеломленную происшедшим охрану.
– А у них есть? – РБ с сомнением потер морду.
Задумчиво оглядев помятых волшебников, Лорд Бастиан подал знак мажордому, и тот сменил приборы – на столе появились фужеры из каверрийского стекла, заполненные золотистым яблочным вином. Ребенген мысленно разделил емкость на три и напомнил себе о разнице в весе – соревноваться в питии с хозяевами стола не стоило. К теме Разрушения, по молчаливому согласию, не возвращались. Говорили о политике, ценах на зерно и железо. О том, какой доход могут принести провинции оружейные мастерские, которые собиралось открыть в Шоканге Серое Братство (в качестве товара никто не сомневался, но в возможность собрать налоги с упрямых южан верили немногие). Ребенген приложил все силы для того, чтобы разговорить Першина. Это оказалось несложно (маг недооценил размер фужеров), но потом коллегу повело на пошлые анекдоты и пришлось спешно откланяться – юмор, принятый в среде волшебников, Великий Лорд мог не оценить.
Дирдир первый склонил голову в ритуальном жесте, за ним последовали остальные, Сисс – почти фамильярно, Хумбага – немного иронически. Но Ямбет слышал, как позвякивают, вращаясь, невидимые шестеренки, как где-то за пределами мира, в неизъяснимой глубине Лимбо призрачные ригели входят в давным-давно подготовленные для них пазы. Активировались цепи подчинения. Сила древняя, полузабытая, почти уничтоженная Слиянием, но от этого не утратившая свой смысл.
– Сколько у них бойцов? – потребовал Третий от ошарашенного Пепе.