«Уверен, да? А своими делами заняться слабо?»
Вопрос господина Мурмалина требовал четкого и исчерпывающего ответа.
Мартел (у меня язык не поворачивался называть его «мэтр») недовольно скуксился, но поймал многозначительный взгляд мастера Ребенгена и смирился.
– Звучит совершенно безрассудно. – Старший Шоканга покачал головой.
– Да. – Третий передвигался по гулким металлическим настилам, прокинутым над светящимся узором. Стены у зала все-таки были (по крайней мере – две), но спокойнее не становилось. – Эти сволочи как-то сумели остановить процесс регенерации на середине.
Нантрек обладал неприятной способностью видеть людей насквозь. Это не имело ничего общего с замысловатым ритуалом мыслечтения, все дело было в жизненном опыте. За семьдесят лет Нантрек успел послужить ордену в самых неожиданных ипостасях: он воевал с зомби на границе Шоканги, был посланником в Стахе и Лосальти, директором Академии, магистром самого ордена и всеми тремя его заместителями по очереди и наконец остановился на беспокойной должности председателя Оперативного Совета. Шипящий клубок страстей и амбиций, каковой представляла собой скрытая от непосвященных жизнь Арконийского ордена магов, являлся для Нантрека открытой книгой. Председателя откровенно побаивались. Ребенген надеялся, что его собственные слабости не являются для председателя чем-то особо исключительным.