Ребенген припомнил, что Нантрек был среди тех, кого послали усмирять взбесившегося Лорда, после того как пришло известие о смерти его отца. О том происшествии по Академии ходили только смутные слухи. Говорили, что один из магов применил против Бастиана летальное колдовство и не отпускал жертву, пока та не смирилась с поражением. Если подумать, то Драконис оказался хорошим учеником. Перед глазами Ребенгена мелькнуло видение Хемленского аббатства.
Пока я изворачивался, чтобы рассмотреть берег, самое интересное находилось с другой стороны: в центре бухты на рейде стоял корабль в три раза больше нашей галеры. Вот куда пошли самые длинные бревна! Глухие борта великана напоминали лакированную крепость, мачты возносились на необозримую высоту, сложное плетение такелажа охватывало судно сверху донизу. Фигурки людей, зачем-то ползающих вдоль свернутых рулонами парусов, выглядели не крупнее блох.
Пограничные Стражи у дверей проводили покачивающуюся парочку мрачными взглядами. «Одно в них хорошо, – неожиданно понял для себя маг, – сплетен можно не опасаться! Преподаватель Академии в подпитии – не лучший пример для студентов». Маг твердой рукой направил Першина в сторону парка и домиков преподавателей, а сам поспешил к административному корпусу – Нантрек наверняка дожидается доклада. Бессовестно заставлять председателя ждать только потому, что вино у Дракониса оказалось слишком удачным.
Итогом размышлений главы стали потайные маячки – медные бусины, тайком (чтобы не искушать) нашитые на одежду Эони и его спутника. Теперь оставалось только ждать, либо – явления Хозяина перевертышей, либо – поимки маленького н’нода. Тем более что притащить в Гатангу экзотическое чудище могли и южане.
– Встреча займет не больше часа. Потом перекусим и тут же в путь.
И все это время на свободе будет ошиваться враждебный магик, а неизвестный заговорщик будет продолжать плести смертоносные интриги. С этими мыслями он шагнул в созданный Сандерсом портал.