– Сейчас – ничего. Просто приехал познакомиться. Понимаете, в Сфере Миров много групп влияния, есть текущая администрация, есть привилегированные проекты, есть организованные группы недоброжелателей. Многие кровно заинтересованы в том, что происходит в мирах Сферы. Рано или поздно вы познакомитесь с ними. И тогда, возможно, вам потребуется наша помощь.
Мара взвизгнула, в бессильной ярости хлестнула стену флагрумом – аж брызнули искры, и исчезла в пентаграмме. Я улыбнулся и закрыл подписанный витиеватым багровым автографом контракт. К дамочкам с характером нужен свой подход, они любят пожестче.
ХотКот: Алекс, привет! Что можешь сказать насчет «Бестий»?
Рефлексы сработали быстрее, чем Адам успел полностью оценить ситуацию. Он взял Ключ, убил обоих Истинным Огнем, и запустил процедуру трансформации, превращая клетку своего обиталища в стремительную ракету. Следовало срочно покинуть это место – если тайна его местонахождения раскрыта, вернутся эти охотники или придут новые. Большая часть схрона, подобно топливным ступеням космических шаттлов, отвалилась, тая в ядовитой толще эллура. То, во что превратилось остальное – вытянутое конусовидное яйцо, в несколько слоев покрытое пластинами брони, рванулось вверх, поджигая эллур рвущимся из единственной дюзы фонтаном синего огня.
Шаблонная отписка, даже номер игрового айди не указан! Сверив письма, мы поняли, что всем пришел одинаковый текст от одного и того же ГМ-а. И еще я сообразил, почему голос телепортировавшего нас админа показался мне знакомым. Он принадлежал Ямато, главе группы разработчиков, с которым я дважды имел честь беседовать. Меня грызло смутное ощущение, что вот-вот в памяти всплывет нечто важное, связанное с ним. Тон, интонация, сама самоуверенная холодность админа как будто были очень знакомы… Но я не мог понять, откуда?
Я вновь обернулся к ложу неподвижного Кованого. Один из трех до сих пор не пробужденных разработчиков, по уверению Первой Девы и Гробовщика – Адам Георгиевич, мастер по «железу», главный программист сетевой части. Я читал досье всех троих, присланные Балабановым, видел фотографии крупного, полностью лысого мужчины. Почти везде он улыбался, производя впечатление этакого хитрована, вечного живчика. Смуглый, горбоносый, бровастый: внешность выдавала явные армяно-греческие корни.