Я вновь обернулся к ложу неподвижного Кованого. Один из трех до сих пор не пробужденных разработчиков, по уверению Первой Девы и Гробовщика – Адам Георгиевич, мастер по «железу», главный программист сетевой части. Я читал досье всех троих, присланные Балабановым, видел фотографии крупного, полностью лысого мужчины. Почти везде он улыбался, производя впечатление этакого хитрована, вечного живчика. Смуглый, горбоносый, бровастый: внешность выдавала явные армяно-греческие корни.