— Ясно, — хватка ослабла. — Сиди тут и никуда не выходи. Ясно?
— Еще шесть часов, — голос у нее оказался низкий и текучий, как старые пески. — Она говорит, что сверху чужаков не осталось…
И не удивился, когда черный кончик хлыста коснулся его руки. Ожог. И кожа на месте ожога онемела.
…если бы меня хотели сожрать, уже бы сожрали.
Тому удалось скинуть скорпиона. И наступить. Хрустнул панцирь под подошвой, и громко застрекотала обиженная невеста…
Он остановился, на мгновение вдохнув еще горячий воздух.