Ближайший к Сапфиру угол пентаграммы вспыхнул и, резко вытянувшись, ударил его… если бы Жеанд не дернулся, было бы в грудь, а так пострадало всего лишь плечо. Как нарисованный в воздухе узор вообще может нанести рану? Кажется, я начинаю ненавидеть магию. Но хуже всего, что угол шестиконечной звезды так и застыл, прошив Жеанда.
– Веди себя хорошо. – Я со щемящей нежностью погладила зазубренный листочек. – И присматривай за этими разгильдяями.
Да, плющ бесцеремонно зажал ей рот. Подозреваю, с любимой дочерью главного ювелира Адаманты так прежде никогда не обращались.
Конечно же, он его сохранил! Ведь это экое расточительство – выбрасывать драгоценности. У мамы было много всего. Четко я почти ничего не помню, просто знаю, что драгоценности все время менялись. Но это ожерелье она носила чаще всего. Я погладила мягкий бархат и улыбнулась. Ни за что с ним не расстанусь!
– Больше тридцати лет прошло. Ее давно нет в живых, – отмахнулся Ран. – Других ведьм в пределах досягаемости тоже нет, сама знаешь, они в наших краях не водятся. К тому же связываться с их колдовством опасно, никогда не угадаешь, каким боком оно тебе выйдет.
Не дожидаясь, когда я выполню приказ, Веоран бросился в воду.