– А если заметят мою пропажу? – Было до одури страшно.
Чувство времени у меня оказалось не лучше, чем ощущение пространства. Мгновения растягивались и казались часами. А может, действительно были ими. Как будто я сижу в этой клетке уже целую вечность. Жеанд готовился к завершающей части своего плана: нарисовал серебристым цветом круг под пентаграммой, затем узор в нем, выставил свечи, какие-то чаши… Иногда мы перебрасывались парой фраз. То есть я дурела от осознания безысходности и задавала очередной вопрос или пыталась уколоть его словами. Сапфир отвечал неизменно спокойно, с непоколебимой уверенностью в правильности своих действий. И даже женские слезы, прежде безотказное оружие, должного эффекта не произвели. Злокозненный маг посмотрел на это мокрое дело, послушал мои всхлипы, затем вытащил откуда-то жестяную коробку с самым лучшим шоколадом и сунул ее в мою камеру.
– Я хочу ее видеть, – непререкаемо заявила его мать. – Сейчас!
– Одно другому не мешает, даже идет на пользу, если грамотно использовать, – повела плечами я, так и не понимая, где именно не права.
– Тебя что-то выбило из равновесия, и ты всеми силами пытаешься это скрыть. – Может, не стоило быть с ним настолько прямолинейной, но раз уж мы разыгрываем общий спектакль и вообще меня чуть из-за него не убили, я решила, что имею на это право. – Я хочу знать, что происходит.
– Да, не волнуйся, – закивал маг. – Как я уже говорил, гномки меня не интересуют. Даже такие хорошенькие полугномки. Без обид.