– А где Рита? – усомнилась в его кулинарных способностях я.
– Здесь, должно быть, какая-то ошибка, – пытались докричаться они до общественности.
– Прости… я не могу к этому прикоснуться… – Сердце билось сильно и громко, и отзвуки его ударов пульсировали в ушах.
– Красиво здесь, – все же вынуждена была признать я.
– Благодарю за признание моей уникальности, но я не настолько чокнутый, – фыркнул синеглазый близнец.
Только можно ли ей говорить? Дед не сказал, значит, ее берегут после всего пережитого. С другой стороны, каково бы ей сейчас ни было, Рану всяко хуже. И выручать надо в первую очередь его.