— Он еще не уехал… Поэтому с радостью согласился мне помочь.
Согласно всем источникам, у его отца, короля Готора, было по меньшей мере в пять раз больше людей, когда он отправился сражаться против Диких, а возможно, даже в десять раз. Свидетельства этого сохранились до сих пор и виднелись повсюду — кожаные доспехи не были просто приверженностью к старой моде. Вдоль дороги то и дело попадались заброшенные фермы и дома, а однажды — целый город с обвалившимися крышами.
Ближе к вечеру один из самых молодых рыцарей вернулся к основному отряду и повел их направо, на север, затем вверх по склону крутого холма.
Ранним пасмурным утром он предложил кусок черствого хлеба Ота Квану. Чернокожий воин с благодарностью его принял и, откусив чуть–чуть, передал дальше. Люди напряженно следили за хлебом в ожидании своей очереди. Но когда он исчез до того, как закончились страждущие, никто и слова не сказал. Питеру не досталось даже крошки, хотя он думал, что Ота Кван вернет хотя бы краюшку. Бывшему рабу ничего не оставалось делать, как только смириться.
Красный Рыцарь допил вино и, не раздеваясь, грохнулся на кровать. Когда из часовни раздался колокольный звон, постарался не считать, сколько раз он прозвучал, так было легче притвориться, что впереди у него целая ночь сна.
Харндонец прижал коленом спину лучника и повернулся ко второму.