– Кать, ты это серьезно? – неуверенно уточнил опер.
– Вот! В нашей семье есть такое поверье: чем старше и древнее предок, выбравший супругу своему потомку, тем вернее выбор. И поверьте, лучше нас с вами с этим никто не справится. Вы ведь поможете мне?
Могла бы и одернуть его за неразрешенную фамильярность, но не стала. Сейчас меня волновало совсем иное.
До своих покоев я добралась без приключений, водрузила все экспроприированное на стол, заперла дверь на засов, для надежности подперла ее шкафом и только после этого начала более тщательно изучать стыренное добро, не забывая сверяться со справочником, который тоже забрала с собой. Вряд ли кто-то вообще хватится этих вещей, потому что они с легкостью могли оказаться среди разгромленного и испорченного.
– Опять дерзишь… – едва уловимо скривил губы хозяин дома, но при этом угрожать не спешил. – Ты знаешь, что я хочу от тебя услышать. Вижу по твоим глазам, что знаешь. Расскажи мне все, что тебе известно об Оверъяре. Кто он? Откуда? Что ему надо на нашей земле и почему тебя вчера видели с ним?
На этом месте Эдмунд увел разговор в иную сторону, начав шутить и предаваться воспоминаниям о предыдущих отборах, но я все равно очень хорошо все запомнила. И то, что пресловутый род – это не пустые слова, и то, что в замке есть застенки, и то, что они очень даже используются по назначению.