Боль ослепляла. Но мастер видел бессильно поникшую голову мальчишки, видел его окровавленную шею и каким-то чудом не терял сознания. Он по-прежнему оставался сверху, хотя ноги вампирши уже оплели его, словно в страстном любовном объятии; и тогда он сделал последнее, что ему оставалось, – сунул левый локоть прямо в окровавленную пасть упырице.