Последними держались дедушки-домовые. Как правило, уже старые, тяжкие на подъём, но знавшие, что оставаться им нельзя ни в коем случае. Ибо с новыми хозяевами этих мест шло нечто страшнее одиночества.
Мэтр Бонавентура слушал, раскрыв рот и позабыв даже о пиве с колбасой. Не охал, не всплёскивал руками (наверное, оттого, что они так и остались заняты) – слушал.
– Нет, – засмеялся он, довольный, что тема, похоже, окончательно сменилась. – На гномов у меня не хватило бы золота, особенно на Сигурдссонов. Это кобольды. Почти так же хороши, как гномы, хотя, конечно, кобольдам их не переплюнуть. И это получено в дар.
Ему были памятны её каблучки. Их нетерпеливый, жадный перестук, когда Санди приходила к нему…
– Прошли, кажется, – выдохнул Петер. Правую его кисть по-прежнему покрывала чёрная короста; большие куски её то и дело отваливались, обнажая сочащуюся тёмной кровью плоть, так что видны были суставы.
– Проходи, – только махнул рукой старший. – Ждут тебя уже. Велено пропускать сразу, не мешкать ни мига…