– И что ты сделаешь с этим знанием, охотничек? Засолишь или замаринуешь?
Он поспешно взглянул на юношу. Нет, с ним ничего не случилось. Но… откуда же это ощущение, почти уверенность – что-то стряслось?
– Опасно? Не то слово, парень. Только самые опытные команды на такое отваживаются. Сколоченные, спаянные, не один год вместе ходящие, как одна рука ударять умеющие. Но мы тогда… тоже злы были. У Вениамина, я краем уха слышал – сам-то он языком чесать не склонен был, – девушку упыри убили, досуха высосали, у Дары тоже причины имелись. А у меня предыдущий вомпер с крючка сорвался, удрал… в общем, жизнь-то нам не дорога, мы полезем на рога, как в песенке поётся.
– И вот прикинь, мчит, значит, парочка упырьков наших, на запах свежей крови идёт. Видят – пещерка, значит, возле пещеры вараны ездовые стоят, листья жуют. Костерок горит, котелок булькает. В зеве пещерки – груда тряпок каких-то, словно человек лежащий, от которого кровищей-то и несёт. Из пещерки – голоса, там ещё кто-то есть; прислушались упыри – ну и дела! Тут раненый лежит, повязки окровавлены, а спутники его в пещерке, значит, любовью занимаются, да ещё и громко так! Ни стыда у них, ни совести, упыри решили. Человек, может, мучается несказанно, а они тут в любострастие ударились, нет бы страдания его облегчить, прирезать быстро да милосердно! Ну ничего, мы сейчас поможем.
Никого здесь не осталось из полезных человеку Малых. Пустота, гниль, прах и тлен.
Так начался их путь по разорённому Приграничью. Сперва они осторожничали, на рожон не лезли, собирая добычу всё больше по неприбранным телам – грубо говоря, занимались тем самым мародёрством, за которое во все времена и во всех королевствах вешали быстро и высоко.