Мастер замер, сощурившись и глядя на недвижные заросли.
– Вен! Открой, это я. Чего ты запираешься, я не собираюсь посягать на твою, гм, новообретённую невинность. Вставай, нам пора.
– Значит, так. Петер, наверх слетать сможешь?
Вениамин Скорре понял, что легко заснуть ему не удастся.
– Ага, как отсюда сорвёшь-то, – так же шёпотом отозвался Хомка. У него болело всё, и, казалось, болел сам воздух вокруг. – Тех двоих помнишь? И Сальгу-жирного…
– Н-ну, красавицы? – прогудел он, беззаботно сыпанув серебро на стол. – Что-то мне сегодня грустно и одиноко. Монеты жмут в кошеле, залежались, засиделись, пора отпустить их на волю! Какая радость от этих кругляшей? Радость в том, чтобы поделиться ими с весёлой красоткой!