Бинты захрустели. От разреза потянуло таким жутко-гнилостным зловонием, что у мастера помутилось в голове.
– Простой священник в простой церквушке ничуть нас с тобой не сильнее. В общем, не защитят от упырей никакие святые. Их магия вроде как только в монастырях и действует, да и в соборах живых, намоленных. А вот заброшенных храмов или там скитов избегай пуще пожара – там, откуда слово Спасителя ушло, там упырям раздолье.
– Ничего. Говори, Боске, говори. Значит, с герром Гримменсхольмом вы условились, что встретитесь вот здесь и попытаетесь провести ритуал? Так? Как именно сносились?
Он пренебрежительно глянул на Вениамина, которого с силой, какую совершенно не ожидаешь встретить у половинчиков, волокла прочь Делия, и пасть его на миг скривилась в мерзкой ухмылке.
– Да ты вообще ничего пока не говоришь, ерунду какую-то несёшь, да и только. И «добрый человек» с такой гримасой выговаривается, что ночью приснится такая – так и не проснуться можно.
Вениамин даже не успел крикнуть, не успел сплести даже самого простого заклятья – но в этот миг прямо в повреждённый ле Вефревелем глаз демона врезалась пущенная меткой рукой Делии её заветная скалка.