Вчера они проболтали с Алисандой почти до самого вечера. Произнеся сакраментальную фразу, «но об этом позже», она и в самом деле резко сменила тему, упрямо избегая всего мало-мальски серьёзного. Рассказывала смешные – а зачастую малоприличные – случаи, приключившиеся со старыми рассеянными профессорами Академии («и ты представляешь, Вениамино, Реторта ей и говорит, мол, что вы тут несёте, хочу видеть голую… – и отвлёкся, знаешь же, какой он – бабочка пролетела, и всё; он всего-то и собирался сказать, мол, хочу видеть голую правду в экзаменационной работе, а NN, не будь дура, начала раздеваться; Реторта так и обмер, стоит, рот раскрыв, глазами хлопает; NN, уже нагая, ему зачётную ведомость этак невинно протягивает, он и подписал; подписал, балахон подобрал и бежать!..»), саркастически обрисовала новые молодёжные моды первокурсников («юбки выше колен иные носят! Представляешь, Вениамино? Как бедным мальчикам учиться в такой обстановке, у них же одно только на уме!..»).
– Хаос Непобедимый, значит, – процедила сквозь зубы чародейка. – Слышите, месье ле Вефревель? Хаос! А Хаосу наплевать на наши с вами различия, противоположности и распри. Он сожрёт всё и всех. Меня, вас – всех.