– Прошу вас, донесите до герра Гримменсхольма всё в точности, слово в слово.
– Силён, бродяга, – наконец выдохнул мастер, сердито сплюнув. – Ничего нет хуже чародея, подавшегося в вампиры. Ну или вампира, сделавшегося чародеем. Наше счастье ещё, что редко такое случается.
– Пощади-и-и… – сипела вампирша. И, глядя на ту жуть, что осталась от её лица, мастера почему-то совершенно не тянуло бросить ей что-то вроде: мол, ишь, как запела? Вспомни всех, кого убила, кого сожрала, чьи кости сгрызла!
– Какая предусмотрительность. Какая забота. – Вениамину очень хотелось сомкнуть клинки, и в самом деле покончив с упырём посредством «отделения головы от туловища с полным и обязательным разрывом питающих артерий».
– И часто приходится? – осведомился Вениамин. Отчего-то он её и впрямь ревновал сейчас.
– Эксперименты брата Бартоломея были крайне обнадёживающими, моя дорогая. Вы тоже показали себя с наилучшей стороны. Настала пора действовать не только в пределах сей крепости, её тайных подземелий. Мы в ответ передаём нашим партнёрам большую партию затребованного ими товара. Живого товара. За это отвечают другие адепты нашего Ордена, вас это волновать не должно. Вы явили себя самой способной к работе с данным материалом. Он нуждается во всесторонних испытаниях в условиях… ну, вы понимаете, в каких. Для этого – и только для этого – вам разрешается «экстраординарность».