– Да, мастер. Вампиры невероятно сильны, быстры, почти не замечают ран, могут быть убиты лишь прямым ударом в сердце или срубанием головы. Что мы, мастер, сегодня и проделали.
– Ерунда, – благодушно сказала Алисанда. – Нос мой, как видите, уже почти в полном порядке. Всё бывает в этой жизни. Мы ссоримся и миримся. Главное, понять, в чём состоит наше общее благо, и, оставив позади глупые разногласия, двигаться к оному благу. Вениамин! Милсдарь Скорре! Может, вы нарушите ваше царственное молчание и поведаете нам, к чему склоняетесь?
Это было невозможно и неправильно. Как же так?! Нет, нет и нет!
– Я нахожу несколько затруднительным, – сухо сказал чародей, – верить упырю.
– Мой милый, – перебила красавица, – я какое-то время занималась «письмами молодых волшебников». Особенно из провинции. Начиталась, насмотрелась. Поверь мне, в том, что тебе не ответили, нет никакого пренебрежения лично к тебе.
Одинокая башня волшебника, как и положено, рыбьей костью торчала на крутом утёсе, отвесно обрывавшемся вниз, где ярились тёмные волны, ещё не скованные зимними морозами. В полулиге к востоку, однако, берег выглядел совсем иначе, скалы исчезали, в сушу врезалась укромная бухта с вытащенными по осеннему времени на берег рыбачьими баркасами; от неё вверх вилась дорога, а вдоль дороги – низкие, вытянутые домики половинчиков. Больше всего дома эти напоминали ветви дерева: широкие корни входа, от главного «ствола» вправо и влево отходили отростки гостиных, спален, кладовых, больших кухонь, кухонь малых, столовых, или, как говаривали хозяева, поедушечных, закусательных и перекусочных. В еде половинчики – они же невысоклики, халфлинги, полулюдики или низушки – толк знали.